Я помню летние дожди своего детства, помню до сих пор.
И как это было необыкновенно – всматриваться, откуда наплывают лохматые тучи,
угадывать, где рождается гром,
поймать в раскинутые руки внезапный тугой ветер – вдруг полетишь?
Жадно вдыхать запах дождя, который где-то еще в пути, но торопится, ликует.
А тебе очень важно его встретить – и страх борется даже не с любопытством,
а с жаждой познания мира – смотреть, прикасаться и
пропускать его через себя. Бежать в садик перед домом со своей лучшей подругой
– нет, мы не далеко и скоро – только поглядеть и успеть вернуться.
Нам уже восемь и бегаем быстро, лазаем по деревьям за яблоками –
успеем их нарвать, а заодно с высоты проверить – насколько приблизилась гроза,
только и всего. Руки дрожат, ноги не сразу находят в ветвях опору,
а волнение природы передается, проходит током,
запускает трепетание какой-то особой жилочки, так,
что почти задыхаешься от собственной дерзости, не узнаешь себя. Или открываешь?
Увидишь небо - уже ярко лиловое, словно надевшее несколько накрахмаленных юбок;
ветер донесет откуда-то с юга, с вожделенных морей, свежую весть.
И в один момент – природа замрет в ожидании какой-то еще неведомой радости,
и исчезнет понятие времени.
А потом – что-то обрушится, грохоча и волной пробегая по верхушкам деревьев,
сбивая с полета птиц. Летишь уже вниз – вместе с яблоками и листьями,
ощущаешь шум крови в ушах, узнаешь и не узнаешь сад, дорогу,
забудешь под деревьями кофты и продвигаешься против ветра,
получая от него удары, пахнущие дикими цветами.
И уже знаешь, что не успеем, и чувствовать себя такими маленькими
и незначительными в большом и грохочущем знакомом - незнакомом мире.
А потом на миг стать грибом, деревом, кустом с предрешенной судьбой,
со своим определенным раз и навсегда местом, но не соглашаться,
вырываться, нестись вперед с криком, с утверждением своего «я»,
споря с наседающими на плечи потоками воды.
Босоножки становятся тяжелыми, как если бы мы вошли в реку, снимаем
и бежим уже босиком. Мир - за сверкающей завесой и будто отменил
все свои правила. Пой, кричи, кружись, ворвавшись в непонятную тебе свободу,
но каким-то образом зная, что в ней - самая что ни на есть настоящесть.
То, отчего так хорошо и просторно внутри. И откуда таким желанным видится дом,
таким самым надежным на земле местом.
Там оботрут мягким большим полотенцем и напоят горячим чаем
с непременной малиной. Там плотно закроешь окна от бушующего
и неугомонного и будешь творить свою уютную реальность.
Откроешь крышку проигрывателя и наклонишь большой квадратный конверт –
и в руку нехотя сползет черный, как речная раковина, блин.
Песни 70-х звучали праздником о взрослой, светлой и очень настоящей любви.
Той любви, которая обязательно тебя найдет – а как же иначе?
И в одной из пауз услышать затихнувший мир. Это закончился дождь.
Отдернуть шторы и выйти на балкон.
Ушла последняя редкая дробь по листве и наступила тишина.
Такая, что боишься шелохнуться, чтобы ее не нарушить.
Тебе еще не знакомо слово «Благодать», но то новое,
что только что родилось, потом будешь называть именно им.
А сейчас встречаешь новый, вычищенный до блеска, мир.
Замечаешь, как на яблоках собрались крупные капли и как поменялся цвет
листвы, и пахнет то ли цитрусом, то ли мхом и еще снегом и дикими цветами.
Молодые деревца и кусты стоят , чуть стыдливо опустив свои ветви,
будто ждут свою первую любовь.
Внезапно где-то хрустнет ветка и раздастся хлопанье крыльев – птичьих,
ангельских ли – в новом мире возможно все.
И будет казаться, что прямо на твоих глазах выпрямляют спины деревья,
согретые вернувшимся летним солнцем, из земли поднимается пар,
а до радуги – можно добежать. И что в мире стало вдруг больше счастья.
Юлия Прозорова "Времена года и сны"
Тонкие нити
бисером шьют по плечам
дождинки лета…
память бродит по лужам
босоногого детства.
© Валентина-Софи
Для меня летний дождь становится «погодой сердца».
© Даре Мачавариани
|
|
