"Жёлтое танго" А. Вертинского

Пятница, 08 Февраля 2013 г. 16:53 + в цитатник

Цитата сообщения EIVA26

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Выдающийся артист. Его необыкновенные песни и сейчас, почти через 50 лет после его смерти, остаются популярными.

Александр Вертинский родился 19 марта 1889 г. в Киеве в семье мелкого чиновника. Его отец, Николай Петрович, происходил из семьи железнодорожного служащего, был частным поверенным и немного занимался журналистикой. Мать, Евгения Степановна Сколацкая, родилась в дворянской семье. Она не состояла в официальном браке с отцом Вертинского, поскольку первая жена Николая Петровича ни за что не хотела дать мужу развод; он был вынужден усыновить своих детей, рожденных в гражданском браке - старшую дочь Надежду и сына Александра.

Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи. Всячески препятствуя их общению, тетки сообщили Александру заведомую неправду о смерти его сестры.

Гимназические годы Вертинский провел в 1-й императорской Александрийской гимназии, откуда он был довольно быстро исключен за неуспеваемость и дурное поведение, а позднее - в 4-й Киевской классической гимназии.

Уже в эти годы Вертинский увлекся театром, выступал в любительских спектаклях и, в качестве статиста, на сцене киевского Соловецкого театра. В отличие от эстрадных звезд начала XX в., пришедших на эстраду с опереточной, а то и с оперной сцены, Вертинский вышел из литературной среды. Он сам писал: "Я не могу причислить себя к артистической среде, а скорее к литературной богеме. К своему творчеству я подхожу не с точки зрения артиста, а с точки зрения поэта, меня привлекает не только исполнение, а подыскание соответствующих слов, которые зазвучат на мой собственный мотив"

Его развитие как творческой личности, его мировоззрение и творческий стиль начали складываться в киевском литературном собрании Софьи Николаевны Зелинской. В ее доме собирались многие интересные люди: поэты Михаил Кузмин, Владимир Эльснер, художники Александр Осмеркин, Казимир Малевич, Марк Шагал, Натан Альтман.

Вертинский проникался их философией, эстетикой, приобретал духовный и творческий опыт. В этот период он пробует заняться литературным трудом: в газете "Киевская неделя" появляются его рассказы - "Портрет", "Папиросы "Весна"", "Моя невеста", а в еженедельнике "Лукоморье" - рассказ "Красные бабочки". Молодой поэт пишет театральные рецензии на выступления крупных знаменитостей - Шаляпина, Вяльцевой, Вавича, Ансельми, Каринской, Руффо. Постепенно его имя становится известным в среде киевской творческой интеллигенции.

В 1909 - 1910 гг. Вертинский переехал в Москву, стремясь найти себя и сделать карьеру. Молодым непризнанным талантам нужно было почувствовать себя "своими" в среде московской интеллигенции, почувствовать себя допущенными в ту касту, которая творила настоящее искусство, в которую входили знаменитые писатели и художники, чьи имена были у всех на слуху, и перед которыми благоговела творческая молодежь.
Вертинский играл в маленьких студиях и кружках небольшие роли в модных пьесах, пытался поставить пьесу Блока "Балаганчик". Блок был одним из самых любимых поэтов просвещенной молодежи того времени, и Вертинский любил и ценил его творчество всю жизнь.

В начале 1912 г. Вертинский поступил в театр миниатюр М.А. Арцибушевой, где выступал с небольшими пародиями. Одной из первых его работ стал номер под названием "Танго" (этот танец был новым, но уже очень модным): балетная пара танцевала танго, а он, стоя у кулис, исполнял песенку-пародию на действие на сцене. Номер имел успех, и Вертинский получил рецензию в прессе: полторы строчки в "Русском слове". А это была уже настоящая победа над безвестностью.

С 1912 г. Вертинский весьма успешно снимался в немом кино ("Король без венца", "От рабства к воле", "Чем люди живы"). На съемочной площадке он подружился со звездами русского кино начала XX в. - И. Мозжухиным и В. Холодной.

На творчество Вертинского оказали влияние поэзоконцерты И. Северянина, но преимущественно с точки зрения эстетики стиха. О Северянине он писал, что в его стихах было подлинное чувство, талант и искренность, но не хватало вкуса, чувства меры и неподдельности чувств.

В конце 1914 г. Вертинский отправился добровольцем на фронт санитаром на 68-м санитарном поезде Всероссийского союза городов, который курсировал между передовой и Москвой.
После возвращения в Москву Вертинский продолжал выступать в театре миниатюр Арцибушевой, но уже с собственным номером - "Песенками Пьеро". В качестве "ариэток Пьеро" он исполнял свои стихи, положенные им на музыку, чаще всего собственного сочинения: "Маленький креольчик", "Ваши пальцы пахнут ладаном", "Лиловый негр" (посвященные Вере Холодной), "Сероглазочка", "Минуточка", "Я сегодня смеюсь над собой", "За кулисами", "Панихида хрустальная", "Дым без огня", "Безноженка", "Бал Господень", "Пес Дуглас", "О шести зеркалах", "Jamais", "Я маленькая балерина"( в соавторстве с Н. Грушко), "Кокаинетка" (слова В. Агатова).
8 (700x327, 94Kb)

Загадкой оставалась неизменная популярность Вертинского в любой аудитории. Часто причину его успеха видели в том, что его творчество "отразило кризис духовной культуры общества". Скорее, его крайне индивидуалистичные стихи оказались "впору каждому".

Для него было характерно написание цикла стихов как "вариаций на тему", представление своеобразной галереи символов одного образа, перенесение человеческих эмоций на неодушевленные предметы, использование экзотических названий и неожиданных сравнений как попытка ослабить или же совершенно снять довлеющее ощущение материальности мира. При этом в своих стихах он стремился показать, что никем не понятый и одинокий человек беззащитен перед лицом огромного безжалостного мира.
Этому миру безразлично, что смерть близкого человека, разлука с любимой женщиной, безответная любовь и, наконец, банальная измена являются, может быть, самой страшной трагедией в масштабах маленькой вселенной отдельно взятого человека. Именно поэтому его песенки оказались "впору каждому": каждый мог увидеть в них себя. Вместе с тем он избавился от традиций русского романса, которые уже стали рутиной, и предложил эстраде другую песню - более утонченную, изящную, связанную с эстетикой новейших течений в искусстве и культуре. Но прежде всего - авторскую, художественную песню.
Вертинскому удалось создать новый жанр, которого еще не было на русской эстраде. Сам артист неоднократно говорил: "Я был больше, чем поэтом, больше, чем актером. Я прошел по нелегкой дороге новаторства, создавая свой собственный жанр:"

Привлекательным для публики был также особенный стиль Вертинского, его сценическая маска. С середины 1915 по конец 1917 гг. артист выступал в гриме печального Пьеро. Казалось бы, белый Пьеро не годился для исполнения лирических и даже трагических песенок о любви, дружбе и смерти. Пьеро - буффон комедии дель арте, маска из итало-французского трагифарса. Однако для искусства начала XX в. был характерен поиск маски, неповторимого образа. Зритель шел "на маску", и ее стремились использовать самые разные деятели искусства: желтая кофта Маяковского, бархатная блуза и кудри Блока, экзотическая поза Северянина - все это поиск маски, уникального места в искусстве. Маска возводит форму в превосходную степень. На выбор сценической маски Вертинским оказала влияние поэзия Блока, которой он очень увлекался, в частности - пьеса "Балаганчик" и цикл стихов "Маски".

Сам артист утверждал, что этот грим родился спонтанно во время его работы на санитарном поезде, когда он и другие молодые санитары давали небольшие "домашние" концерты для раненых и грим на сцене был необходим исключительно из-за сильного чувства неуверенности и растерянности перед переполненным залом. Но выбор маски Пьеро был не случаен. Образ многострадального шута как нельзя лучше соответствовал той роли утешителя, которую выбрал себе артист. На эстраде это было нечто новое.

Вертинский с первых же мгновений своего появления на сцене уводил зрителей в свой призрачный мир. Впечатление дополняли умело созданные декорации и "лунный" свет: "Он выходил на сцену уже основательно загримированным и в специально сшитом костюме Пьеро.

В мертвенном, лимонно-лиловом свете рампы густо напудренное лицо его казалось неподвижной, иссушенной маской. Лишь "алая рана рта" и страдальчески вздрагивающие брови обозначали "тлеющую человеческую жизнь". Образ черного Пьеро, появившийся позднее, был иным: мертвенно-белый грим на лице заменила маска-домино, белый костюм Пьеро заменило совершенно черное одеяние, на котором ярко выделялся белый шейный платок. Иным было и впечатление зрителей. Новый Пьеро стал в своих песенках ироничнее и язвительнее прежнего, поскольку утратил наивные грезы юности и разглядел будничную простоту и безучастность окружающего мира.
В 1916 г. Вертинский пользовался уже всероссийской популярностью. К 1917 г. артист объехал почти все крупные города Российской империи, где выступал с неизменным успехом.

Вертинский покинул Россию в начале 1920 г., выехав в Константинополь на пароходе "Великий князь Александр Михайлович". Причины своей эмиграции много позднее он определял так: "Что толкнуло меня на это? Я ненавидел Советскую власть? О нет! Советская власть мне ничего дурного не сделала. Я был приверженцем какого-либо другого строя? Тоже нет: Очевидно, это была страсть к приключениям, путешествиям. Юношеская беспечность". Скорее всего, на него оказали влияние и первое знакомство с новой властью в ЧК, и настроения творческой интеллигенции, и беспощадность классовой борьбы, развернувшейся прямо у него перед глазами, и мрачное предчувствие того, что слово "свобода" с головокружительной быстротой становится пустым звуком.
В Константинополе Вертинскому жилось сравнительно неплохо. Он выступал в самых дорогих и фешенебельных кабаре "Черная роза" и "Стелла", пел цыганские романсы, стилизованные русские песни и мечтал о гастролях по Бессарабии, концертах перед "своей", русской, публикой. Артисту удалось купить греческий паспорт, что открывало возможности для свободного передвижения по миру и выводило его из категории эмигрантов, стремящихся получить хотя бы вид на жительство.
В Румынии Вертинский был принят очень тепло, он мог наконец то петь свои песни, выступая перед русским зрителем. Однако он был выслан из страны как неблагонадежный элемент, разжигающий антирумынские настроения среди русского населения присоединенной Бессарабии. Причиной подобного обвинения послужил ошеломляющий успех у русских песни "В степи молдаванской".

Танго "Магнолия"
В бананово-лимонном Сингапуре, в буре,
Когда поет и плачет окен
И гонит в ослепительной лазури
Птиц дальний караван,

В бананово-лимонном Сингапуре, в буре,
Когда у Вас на сердце тишина,
Вы, брови темно-синие нахмурив,
Тоскуете одна...

И, нежно вспоминая
Иное небо мая,
Слова мои, и ласки, и меня,
Вы плачете, Иветта,
Что наша песня спета,
А сердце не согрето без любви огня.

И, сладко замирая от криков попугая,
Как дикая магнолия в цвету,
Вы плачете, Иветта,
Что песня недопета,
Что это лето где-то
Унеслось в мечту!

В банановом и лунном Сингапуре, в буре,
Когда под ветром ломится банан,
Вы грезите всю ночь на желтов шкуре
Под вопли обезьян.

В бананово-лимонном Сингапуре, в буре,
Запястьями и кольцами звеня,
Магнолия тропической лазури,
Вы любите меня.

Вертинский с большим успехом гастролировал в Австрии, Венгрии, Ливане, Палестине, Египте, Ливии, Германии. В Берлине он прожил с 1923 по 1925 г., там же женился на дочери русских эмигрантов Потоцких, Надежде, с которой познакомился в Сопоте. Однако семейная жизнь не сложилась, и пути молодых супругов быстро разошлись. Вновь они встретились уже в Шанхае, когда встал вопрос о втором браке Вертинского.
Вертинский уже стал мировой знаменитостью, но когда он попытался вторично обратиться к главе советской делегации А. Луначарскому во время ее пребывания в Берлине с просьбой о возвращении на родину, ему снова отказали.
Гастроли по странам Центральной и Восточной Европы оказались не легкими, особенно из-за отношения публики к артистам, выступавшим в ресторанах: оно было не таким восторженным и снисходительным, как в дореволюционной России. Вертинский писал: "Все наши актерские капризы и фокусы на родине терпелись с ласковой улыбкой. Актер считался высшим существом, которому многое прощалось и многое позволялось. От этого пришлось отвыкать на чужбине. А кабаки были страшны тем, что независимо от того, слушают тебя или нет, артист обязан исполнять свою роль, публика может вести себя как ей угодно, петь, пить, есть, разговаривать или даже кричать:"
Исключение составляла Франция, где отношение к артистам было смесью гордости и восхищения, как к высшим существам. Поэтому Вертинский отправился в Париж, куда стремилась вся творческая эмигрантская интеллигенция.

Без женщин

Как хорошо без женщины, без фраз,
Без горьких слов и сладких поцелуев,
Без этих милых, слишком честных глаз,
Которые вам лгут и вас еще ревнуют!

Как хорошо без театральных сцен,
Без длинных "благородных" объяснений,
Без этих истерических измен,
Без этих запоздалых сожалений.

И как смешна нелепая игра,
Где проигрыш велик, а выигрыш ничтожен,
Когда партнеры ваши - шулера,
А выход из игры уж невозможен.

Как хорошо с приятелем вдвоем
Сидеть и пить простой шотландский виски
И, улыбаясь, вспоминать о том,
Что с этой дамой вы когда-то были близки.

Как хорошо проснуться одному
В своем веселом холостяцком "флете"
И знать, что вам не нужно никому
"Давать отчеты" - никому на свете!

А чтобы "проигрыш" немного отыграть,
С ее подругою затеять флирт невинный
И как-нибудь уж там "застраховать"
Простое самолюбие мужчины!
1940
Париж
Он прожил во Франции почти десять лет - с 1925 по 1934 гг. Эта страна пользовалась наибольшей любовью артиста после родной России: ":Моя Франция - это один Париж, но зато один Париж - это вся Франция! Я любил Францию искренне, как всякий, кто долго жил в ней. Париж нельзя было не любить, как нельзя было его забыть или предпочесть ему другой город. Нигде за границей русские не чувствовали себя так легко и свободно. Это был город, где свобода человеческой личности уважается: Да, Париж: это родина моего духа! Ни с одним городом мира у меня не связано таких воспоминаний, как с ним!"

Рафинированая» женщина

Разве можно от женщины требовать многого?
Вы так мило танцуете, в Вас есть шик.
А от Вас и не ждут поведения строгого,
Никому не мешает Вас муж-старик.

Только не надо играть в загадочность
И делать из жизни «le vin triste».
Это все чепуха, да и Ваша порядочность -
Это тоже кокетливый фиговый лист.

Вы, несомненно, с большими данными
Три — четыре банкротства — приличный стаж.
Вас воспитали чуть-чуть по-странному,
Я б сказал, европейски — фокстрот и пляж!

Я Вас так понимаю, я так Вам сочувствую,
Я готов разорваться на сто частей.
Восемнадцатый раз я спокойно присутствую
При одной из обычных для Вас «смертей».

Я давно уже выучил все завещание
И могу повторить Вам в любой момент:
Фокстерьера Люлю отослать в Испанию,
Где живет Ваш любовник... один... студент.

Ваши шляпки и платья раздать учащимся.
А «dessous» сдать в музей прикладных искусств.
А потом я и муж, мы вдвоем потащимся
Покупать Вам на гроб сирени куст.

Разве можно от женщины требовать многого?
Там, где глупость божественна, ум — ничто!
1933
Париж
Здесь Вертинский выступал в "Большом московском эрмитаже", "Казанове", "Казбеке", "Шахерезаде". Именно на этот период приходится расцвет его творческой деятельности.
В эмиграции им были созданы многие из его лучших песен: "Пани Ирена", "Венок", "Баллада о седой госпоже", "В степи молдаванской", "В синем и далеком океане", "Концерт Сарасате", "Испано-Сюиза", "Сумасшедший шарманщик", "Мадам, уже падают листья", "Танго "Магнолия"", "Песенка о моей жене", "Дни бегут", "Piccolo Bambino", "Femme raffinee", "Джимми", "Рождество", "Палестинское танго", "Оловянное сердце", "Желтый ангел", "Марлен", "Ирине Строцци".

Многие песни имеют свою легенду, историю создания. Одним из ярких примеров является история песенки "Концерт Сарасате". Вертинский с удовольствием рассказывал, что в 1930 г. в Черновицах он слушал игру Владеско, одного из "пяти ресторанных знаменитостей - королей цыганского жанра". Его женой была знаменитая актриса Сильвия Тоска, которая из-за любви к нему бросила сцену, а Владеску обращался с ней, как тиран. Это произвело на Вертинского большое впечатление, а через три года в Берлине в "Блютнер-зале" Вертинский исполнил "Концерт Сарасате" перед самим Владеско, который ожидал хвалебной речи в стихах, адресованной ему.

Осенью 1934 г. пароход "Лафайет" увез Вертинского в Америку. Он гастролировал в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Чикаго. В США он ощутил настороженность, растерянность, как и большинство европейских артистов, которые в Америке обычно чувствовали себя неуверенно, особенно появившись тут впервые.

Вертинский был популярен не только в среде эмигрантов как бард ностальгии, он приобрел мировую известность. Несмотря на то что он исполнял свои песни исключительно на русском языке, Вертинский имел поклонников во всех странах мира. Секрет успеха был все тот же. Тексты многих песен Вертинского были автобиографичными, он не боялся открыть людям то, что больше всего их тревожит и о чем, как правило, молчат. Он не отступал от своего кредо: нет ничего важнее человеческой души, внутреннего мира человека, его чувств, переживаний, страданий, отношений, из чего складывается жизнь.
В октябре 1935 г. Вертинский уехал в Китай в надежде обрести русского слушателя в лице большой эмигрантской общины в Шанхае. Там он впервые в своей эмигрантской жизни узнал нужду. Вдобавок для артиста, привыкшего вращаться в мировых центрах, жизнь в Китае выглядела очень провинциальной. Он пел в кабаре "Ренессанс", в летнем саду "Аркадия", в кафе-шантане "Марироуз", но это были очень скромные заведения, где было не так уж много посетителей и не такое уж высокое жалование для артистов. В жизни наступил кризис, в этот момент Вертинского пригласили в советское посольство и предложили вернуться на родину, предъявив официальное приглашение ВЦИКа, вдохновленное инициативой комсомола.
26 мая 1942 г. Вертинский вступил во второй брак с Лидией Владимировной Циргвава, 20-летней дочерью служащего КВЖД.

Жена Вертинского Лидия Владимировна, актриса и художник, дебютировала в кино в роли сказочной птицы Феникс в фильме "Садко". Кроме того, она снялась в сказках "Новые приключения Кота в сапогах" и "Королевство кривых зеркал".

Доченьки

У меня завелись ангелята,
Завелись среди белого дня!
Все, над чем я смеялся когда-то,
Все теперь восхищает меня!
Жил я шумно и весело — каюсь,
Но жена все к рукам прибрала.
Совершенно со мной не считаясь,
Мне двух дочек она родила.

Я был против. Начнутся пеленки...
Для чего свою жизнь осложнять?
Но залезли мне в сердце девчонки,
Как котята в чужую кровать!
И теперь, с новым смыслом и целью
Я, как птица, гнездо свое вью
И порою над их колыбелью
Сам себе удивленно пою:

«Доченьки, доченьки, доченьки мои!
Где ж вы, мои ноченьки, где вы, соловьи?»
Вырастут доченьки, доченьки мои...
Будут у них ноченьки, будут соловьи!

Много русского солнца и света
Будет в жизни дочурок моих.
И, что самое главное, это
То, что Родина будет у них!
Будет дом. Будет много игрушек,
Мы на елку повесим звезду...
Я каких-нибудь добрых старушек
Специально для них заведу!

Чтобы песни им русские пели,
Чтобы сказки ночами плели,
Чтобы тихо года шелестели,
Чтобы детства забыть не могли!
Правда, я постарею немного,
Но душой буду юн как они!
И просить буду доброго Бога,
Чтоб продлил мои грешные дни!

Вырастут доченьки, доченьки мои...
Будут у них ноченьки, будут соловьи!
А закроют доченьки оченьки мои —
Мне споют на кладбище те же соловьи.
Дочери Вертинских появились на экране одновременно и покорили зрителей своей красотой, нестандартностью и внешней, и внутренней. Марианна прославилась в образах современниц. Их отличали мягкий лиризм, женственность, поэтичность. Марианна была необычайно популярна в 60-е годы, но в дальнейшем ничего достойного в кино так и не сыграла, оставаясь тем не менее ведущей актрисой театра им. Вахтангова.

Казалось бы, жизнь на родине складывалась крайне счастливо и удачно. Однако из ста с лишним песен из репертуара Вертинского к исполнению в СССР было допущено не более тридцати. На каждом концерте присутствовал цензор, который зорко следил, чтобы артист не выходил за поставленные рамки. Концерты в Москве и Ленинграде были редкостью, на радио Вертинского не приглашали, пластинок почти не издавали, не было рецензий в газетах. Выступал он в основном в провинции, в маленьких отдаленных городках, где были тяжелые бытовые условия, крайне долгая дорога несколькими видами транспорта, а Вертинский был уже немолод, и это тоже создавало ему проблемы. Трудности компенсировались восторженными аплодисментами молодежи и слезами пожилых, среди которых, как в Астрахани, было немало представителей дореволюционной интеллигенции, высланных из Ленинграда и Москвы в отдаленные города.
Артист прекрасно понимал, что официально он не признан, но лишь юридически терпим. А залы были переполнены. "Где-то там: наверху все еще делают вид, что я не вернулся, что меня нет в стране. Обо мне не пишут и не говорят ни слова. Газетчики и журналисты говорят: "Нет сигнала". Вероятно, его и не будет. А между тем я есть! Меня любит народ (Простите мне эту смелость.) Я уже по 4-му и 5-му разу объехал нашу страну, я заканчиваю третью тысячу концертов!" Это письмо за год до смерти Вертинский написал заместителю министра культуры.

Вертинский прожил на родине 14 лет. Все это время он интенсивно работал, постоянно выступал с концертами и имел успех. География его гастрольных поездок простиралась от Мурманска до Еревана, от Риги до Петропавловска-Камчатского. В 50-х гг. он снимался в кино: "3аговор обреченных", "Великий воин Албании Скандербег", "Анна на шее". В 1951 г. он получил государственную премию.
За 14 лет жизни в СССР Вертинский написал всего чуть более двадцати стихов: "Доченьки", "Салют", "Пред ликом Родины", "Птицы певчие", "Отчизна", "Жене Лиле", "Детский городок".

Вертинский умер 21 мая 1957 г. в ленинградской гостинице "Астория" в возрасте 68-ми лет. Похоронили его в Москве, на Новодевичьем кладбище.

http://www.peoples.ru/art/music/stage/vertinsky/

Nella solneshko

Метки: танго
Понравилось: 2 пользователям

<a href="http://www.ipola.ru/post260371647/">&quot;Р–С‘Р»С‚РѕРµ С‚Р°РЅРіРѕ&quot; Рђ. Р’РµСЂС‚РёРЅСЃРєРѕРіРѕ</a><br/>

Р’С‹РґР°СЋС‰РёР№СЃСЏ Р°СЂС‚РёСЃС‚. Р•РіРѕ РЅРµРѕР±С‹РєРЅРѕРІРµРЅРЅС‹Рµ РїРµСЃРЅРё Рё СЃРµР№С‡Р°СЃ, РїРѕС‡С‚Рё С‡РµСЂРµР· 50 Р»РµС‚ РїРѕСЃР»Рµ РµРіРѕ СЃРјРµСЂС‚Рё, РѕСЃС‚Р°СЋС‚СЃСЏ РїРѕРїСѓР»СЏСЂРЅС‹РјРё.

РђР»РµРєСЃР°РЅРґСЂ Р’РµСЂС‚РёРЅСЃРєРёР№ СЂРѕРґРёР»СЃСЏ 19 РјР°СЂС‚Р° 1889 Рі. РІ РљРёРµРІРµ РІ СЃРµРјСЊРµ РјРµР»РєРѕРіРѕ С‡РёРЅРѕРІРЅРёРєР°. Р•РіРѕ РѕС‚РµС†, РќРёРєРѕР»Р°Р№ РџРµС‚СЂРѕРІРёС‡, РїСЂРѕРёСЃС…РѕРґРёР» РёР· СЃРµРјСЊРё Р¶РµР»РµР·РЅРѕРґРѕСЂРѕР¶РЅРѕРіРѕ СЃР»СѓР¶Р°С‰РµРіРѕ, Р±С‹Р» С‡Р°СЃС‚РЅС‹Рј РїРѕРІРµСЂРµРЅРЅС‹Рј Рё РЅРµРјРЅРѕРіРѕ Р·Р°РЅРёРјР°Р»СЃСЏ Р¶СѓСЂРЅР°Р»РёСЃС‚РёРєРѕР№. РњР°С‚СЊ, Р•РІРіРµРЅРёСЏ РЎС‚РµРїР°РЅРѕРІРЅР° РЎРєРѕР»Р°С†РєР°СЏ, СЂРѕРґРёР»Р°СЃСЊ РІ РґРІРѕСЂСЏРЅСЃРєРѕР№ СЃРµРјСЊРµ. РћРЅР° РЅРµ СЃРѕСЃС‚РѕСЏР»Р° РІ РѕС„РёС†РёР°Р»СЊРЅРѕРј Р±СЂР°РєРµ СЃ РѕС‚С†РѕРј Р’РµСЂС‚РёРЅСЃРєРѕРіРѕ, РїРѕСЃРєРѕР»СЊРєСѓ РїРµСЂРІР°СЏ Р¶РµРЅР° РќРёРєРѕР»Р°СЏ РџРµС‚СЂРѕРІРёС‡Р° РЅРё Р·Р° С‡С‚Рѕ РЅРµ С…РѕС‚РµР»Р° РґР°С‚СЊ РјСѓР¶Сѓ СЂР°Р·РІРѕРґ; РѕРЅ Р±С‹Р» РІС‹РЅСѓР¶РґРµРЅ СѓСЃС‹РЅРѕРІРёС‚СЊ СЃРІРѕРёС… РґРµС‚РµР№, СЂРѕР¶РґРµРЅРЅС‹С… РІ РіСЂР°Р¶РґР°РЅСЃРєРѕРј ... <a href="http://www.ipola.ru/post260371647/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]