Николай Иванович Фешин — это бесконечность серебряных оттенков. Язык не поворачивается называть их базовый цвет серым.

Серый — удел мышки-полёвки, всю жизнь носящей одну и ту же невзрачную шубку. А любимый цвет Николая Фешина — это симфония света осенних звёзд. Медленно струящегося в разрывах туч, полнящего мерцанием их рваные контуры, вспыхивающего короткими бликами в каплях ночного дождя... Кто назовёт это пиршество красок «серым» — пусть первым бросит в нас недовольный комментарий.

Говоря о становлении художника Николая Ивановича Фешина, трудно удержаться от метафизики. Перед глазами встаёт образ юноши, слишком долго и тщательно втиравшего красочный пигмент любимого оттенка в грунт своих ранних полотен. Постепенно, через кончики пальцев, серебристые блики осенних звёзд проникают в его душу. И по мере профессионального роста — становятся неотъемлемой частью его личности. Иначе откуда этот вечный мотив отстранённости, одиночества и печали...

Ну а если подойти к делу с прозаической точки зрения, речь идёт об уникальной текстуре Фешина, получаемой совмещением работы кисти, мастихина и — непосредственно — рук. Плюс выбор сдержанной, «благородной» цветовой палитры. Плюс совмещение экспрессивности фоновых и фигуративности «передне плановых» элементов композиции. Примерно таким набором тезисов объясняют феномен живописи Фешина наши глубокоуважаемые коллеги. Огромное им за это спасибо. Без них мы ни за что бы не догадались, что всё обстояло именно так. Исчерпывающее объяснение феномена Фешина...

«Портрет Александры», 1927—1933

 

«Дама в черном. (Портрет А.Н.Фешиной)», 1924

Просим прощения за эту иронию. Честное слово, больше так не будем. Всё, что мы хотим — обратить Ваше, дорогой читатель, внимание на то, сколь разнообразна и многогранна колористика нашего героя. Да, пусть Фешин известен в первую очередь как адепт «невесомых» форм и ускользающих оттенков «серого». Но если авторский замысел требовал иного настроения картины; если (к примеру) образ героини портрета диктовал более «земные», чувственные контексты — Фешин умел прятать свой фирменный «звёздный свет» в глубине текстур. И выводить на передний план более «весомые» и насыщенные тона.

Безмятежность синего, наивность розового, обещание коричневого, сумасбродство рыжего, благородство чёрного — это тоже про Фешина. Просто полюбуйтесь приведёнными в данной статье иллюстрациями его работ и скажите: разве их красота и выразительность уступает преимущественно «серебряным» полотнам маэстро? Выражаясь образно: истинный цвет женщины с портрета маэстро Фешина, цвет её настроения и мыслей — это тон окружающего её облик пространства.

«Дама в розовом. (Портрет Н. Подбельской)», 1912

«Молодая женщина», 1912

Другое дело, что чередуя настроения своих работ, мастер никогда не изменял себе. Даже самые чувственные красавицы Фешина, блистающие перламутром улыбки и атласом платьев — это сложные, «многоуровневые» образы. В них — вечная «недосказанность» жеста, «промежуточность» позы, потаённая грусть в прекрасных глазах. Печаль, похожая на единственный короткий блик холодного звёздного света, отразившийся на глади ночных озёр... Глядя в них, невозможно точно предсказать развитие сюжета. Фейерверк весёлых искр? Туман слёз? Вероятности равны.

 

«Дама в лиловом. (Портрет неизвестной)», 1908

В этом противоречии — весь Николай Фешин. Художник, способный прятать экзистенциональную печаль в центре вихря ярких, оптимистичных красок. Совмещать плотское влечение с глубочайшей моральной рефлексией. Научивший весёлых чёртиков водить хороводы под скромно опущенными ресницами «тургеневских» барышень. И конечно же — несравненный колорист, раскрывший миру красоту серого цвета.