Невыносим октябрьской грусти след,

Отравленный дождями и ветрами,

Зависший над слепыми городами

Тиранским сводом огненных карет!

 

Бушует все! Природы дерзкий вой

Бранит метафор яркую планету,

Да чувств калейдоскоп, что манит к свету,

И рукопашный затевает бой!

 

В незримой мгле кружит осенний бал -

Апофеоз разлук и многоточий...

Небесный свод печалится... А почерк

Размыт последней каплей ровных па...

 

Алиция Гадовская

Roxanes Veil - Vanessa-Mae 

Фото: Naomi Yang

Прекрасней осень. Смерть душе близка.
Хотя б царем, безоблачно, беспечно,
Жить на земле я не хотел бы вечно.
На всем, что здесь, я вижу знак: "Пока".

Всегда ли мне смотреть из уголка?
Когда вверху, мостообразно, млечно,
Звездится Путь, он манит бесконечно
Туда, откуда наша глубь мелка.

Есть бег, есть взлет к иной лучистой цели,
Светлей того, что здесь светлей всего.
И тщетность ль наши свечи здесь горели?

Есть лучшее, и я найду его.
В часах, чья власть когтиста и рогата,
Что лиц милей, ушедших без возврата?

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

И вот снова осень и вечная тема жизни и смерти. Осенняя увертюра тиха и приглушает восторги бытия простыми и ясными соображениями грусти, увядания, покоя. Тихий шелест страниц, шопот листвы о вечном,...но только не для Бальмонта. Уже взяла его в бесконечное кружение Вселенная, а венок вдруг становится Млечным путём, где зодиаки давно сдружились с вечность и приглашают к звёздному вальсу. И уже разбаг, разлёт мыслей и образов и Вселенная готова дать себя поглотить в этом безумии отваги,...а маг вдруг делает звонкую паузу...остановиться, оглянуться...вспомнить череду милых лиц, без которых манифестация твоего величия - пустой звук, гулко повторённый стократ на все лады звёздным эхом. Будущее манит серебряной дымкой неизвестности, но ты пока - в прошлом, ты оставляешь его тут, бережно освятив светлой золотой грустью по ушедшему в треске венчальных свечей, ещё хранящих для тебя свой свет и тепло. И эта обручальная тема пройдёт потом золотой нитью через все сонеты, но начало этой нити Ариадны в прошлое здесь, в этом божественном поэтическом откровении...

Что лиц милей, ушедших без возврата?
Мы были вместе. Память их жива.
Я помню каждый взгляд и все слова.
Они слышней громового раската.

Как запахом - раздавленная мята,
Сильней, чем вся окрестная трава,
Так слышен некий голос божества
В том, что любил, в твоем, что смертью смято.

Насмешкой был бы мир, все было б зря,
Когда бы жизнь сменялась пустотою.
Не на песке мою часовню строю, -

О правде воскресенья говоря.
И год, скруглившись, слушает со мною,
Как звонок светлый воздух сентября.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Мы бережно простились в прошлом сонете с прошлым. О! Тайна ждёт нас за магической эманацией времени, спрессовавшей прошлое и будущее в миг постижения Вселенной, растворения в ней, когда минуты, миги назад она готова была раствориться в нас. Бесконечная мудрость Вед. Бессмертие... Бессмертие последних слов сонета, подобных пушкинским "Унылая пора...", бессмертие в постижении великой тайны сансары и реинкарнации. Какой упоительный тихий восторг, какая отвага перед лицом смерти. Что это - поэтическая бравада или тонкая психологическая игра мага в смыслы? Ни то, ни другое. Точное знание: нет смерти, есть вечное обновление, безумно прекрасный танец богов в круге сансары. Конечно же он был посвящён в своих блужданиях среди древних арийских храмов Индии: недаром он блестяще овладел санскритом - духовным языком Вед. В магических "Лунариях" Волошина я затрагивал тему коло сансары, когда Атман предыдущей жизнью сам создаёт питательную среду для священной сомы, определяющей твоё будущее физическое тело и духовную ступень воплощения: Брахман, кшатрий, вайшья ...или свинья! Но мало постигнуть мудрость движения по ступеням духовного роста, надо всю мудрость Вед переплавить в безумно прекрасный осенний сонет венка и донести его до нас, не расплескав наполнившей его древней музыки Вед. Sruti - услышанное свыше...

 

Я был опять в саду твоем,
И увела меня аллея
Туда, где мы весной вдвоем
Бродили, говорить не смея.

Читать далее...

 

Вот опять окно,  Где опять не спят.  Может - пьют вино,  Может - так сидят.  Или просто - рук  Не разнимут двое.  В каждом доме, друг,  Есть окно такое.   Крик разлук и встреч -  Ты, окно в ночи!  Может - сотни свеч,  Может - три свечи...  Нет и нет уму  Моему покоя.  И в моем дому  Завелось такое.   Вот опять окно,  Где опять не спят.  Может - пьют вино,  Может - так сидят.  Или просто - рук  Не разнимут двое.  В каждом доме, друг,  Есть окно такое.     Марина Цветаева       Gaviota-7

 

 

«... я внезапно осознала, что я всю жизнь пожила за границей, абсолютно-отъединенная — за границей чужой жизни — зрителем: любопытствующим (не очень!), сочувствующим и уступчивым — и никогда не принятым в чужую жизнь...»

 

Читать далее...

...Вот и ещё одно лето
Бросило нас под дождём.
Грустно и как-то нелепо
Вечное счастье мы ждём.

Читать далее...

Хорошая музыка как чуткая возлюбленная: всегда найдёт и тропку к сердцу и слова восторга для души.



Бог подарил мне музыку такую
Разбег души... и счастья нежный стон
Любовь, любовь звенит, поёт, ликуя
Моей любимой сердца камертон!

Как звонок светлый воздух сентября.
Благословеньем синего амвона
Какая тишь нисходит с небосклона,
В сознанье светят свечи алтаря.

Творец любил, творение творя.
Земля - неисчерпаемое лоно.
В селе, вдали, поплыли волны звона,
В душе поют бездонные моря.

Шуршанье листьев - музыка живая.
Спадает лист зажженный за листом,
Вещанье тихим шелестом свевая:

Разрушен дом, - в три дня восстанет дом.
И тонкий, как укол тончайшей спицы,
Хрустален свист мелькающей синицы.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Вчера расстались мы в лёгком ошеломлении с ведической трансформой Руси в этом сонете, а уже новый завёт нас в осеннюю Русь изначальную. Кажется, что нет времени в этом волшебном венке и тысячелетия махнули лебединым крылом, не оставив следа, да так оно и есть, стоит погрузиться в осеннее бормотанье природы в необъятных лесах и полях Руси-Лебедии. Каждая строка мага, звонкая как колоколокольный перезвон и прозрачная как осенний воздух, вызывает в душе такую сладкую истому, что слёзы плещутся в глазах и останавливается дыхание. Вы только опробуйте прочесть хоть один катрен вслух: обязательно задохнётесь на каком-нибуть слове, звуке этого творения, писанного божественною душою любви мага, и погрузитесь в живую музыку золота и лазури, точно ты на Небесной кафедре и Господь с ангелами устроили литургию во славу твоей, хрустально-чистой в такие минуты и светлой бессмертной души. Бессмертие и любовь - вот о чём этот "Золотой обруч"...

Хрустален свист мелькающей синицы.
Он говорит, что, если мир лучист,
Он скоро будет хрупок, бел и льдист.
Ловите миг цветущей огневицы.

По зову этой милой птицы,
На ветке каждый яхонтовый лист,
Впивая луч, трепещет, пламенист.
И падают цветные вереницы.

Отдохновенье - мудрость бытия.
Но жизнь жива под мертвыми листами,
И пахнет крепким запахом, груздями.

Растет их головастая семья.
Богатство до весенней нам денницы.
В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Прилетала поздравить феечка и Бальмонт присутствовал с своим "Обручем", а потом упало на мир такое отчаянно прекрасное золотое утро, что я тотчас...к нему, к магу! Хорошо будет сегодня с ним по Руси золотой, осенней пройтись, перед тем как он снова позовёт он нас в блистающие дали. Сегодня он совсем родной, близкий и говорит о родном и понятном, но так и видятся через простые слова и образы, полные сыновней любви, его волшебные потаённые смыслы. И сквозь опадающую листву и золото зерна пылает нам цветущая огневица Великого будущего Великого народа, сумевшего мудростью бытия сотворить на Земле ту красоту, что преподносит нам маг в высверках своего "Золотого обруча", как бы напоминая, ПОМНИ ИМЯ СВОЁ, РУСИЧ!!!

В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.
В сарае столько сена, посмотри,
Что до весенней хватит нам зари,
Когда у ней раскроются ресницы.

Не покладали рук жнецы и жницы,
Точили косу звонко косари.
Земля богата. Хочешь, так бери.
И мед есть в ней, и воск есть для божницы.

И оттого, что там трудились мы,
Что сосчитали труд наш закромами,
Приятно нам пришествие зимы.

Нас тешит журавлиный крик над нами.
Желанен, как земная нам заря,
Весь лес, - в рубинах, в меде янтаря.

Константин БАЛЬМОНТ, "Золотой обруч"

Казалось, день не наслаждались мы "Золотым обручем", а будто вечность прошла, так играет с тугой спиралью времени маг любви. Но и золотая осень торопит: и так в этот Покров не то что снега, морозца не видали. Как будто окунулись мы в те изумительные дни, когда творился этот сонет. Свадьбы, которые без "обруча"-обручального кольца немыслимы, лукавый взор зрелой любви, заставляющий вздрогнуть самое опытное сердце, счастье достатка и Божьего благословения, исходящего светлым дыханием природы от каждого лучика, каждой росинки и золотого листочка! Арии не случайно праздновали в эту пору совершеннолетие своих детей, которое у ариев в 15 лет наступает и о котором писал я здесь и вспоминал тепло здесь, здесь и здесь. Вся земля русская не только родилась в осеннее равнодействие с рождением Богоматери-Земли, но и уже по закону золотого коло-обруча готовится к зимней спячке-смерти и неизбежному возрождению-пробуждению весной, которое нам уже мельком дарил тут, в сонетах, во всей красе Бальмонт. И мы, затаив дыхание от неизбывной осенней красы и загадки обруча, перетекаем в потоке Леты из измерения в измерение многомерностей арийского Космоса. В магическом ожидании встречи с судьбо-о-ой...

Вездесущий Огонь, я тебе посвятил все мечты,
Я такой же, как ты.
О, ты светишь, ты греешь, ты жжешь,
Ты живешь, ты живешь!
В старину ты, как Змей, прилетал без конца
И невест похищал от венца.
И, как огненный гость, много раз, в старину,
Ты утешил чужую жену.
О блестящий, о жгучий, о яростный!
В ярком пламени несколько разных слоев.
Ты горишь, как багряный, как темный, как желтый,
Весь согретый изменчивым золотом, праздник осенних листов.
Ты блестишь — как двенадцатицветный алмаз,
Как кошачья ласкательность женских влюбляющих глаз,
Как восторг изумрудной волны океана
В тот миг, как она преломляется,
Как весенний листок, на котором росинка дрожит и качается,
Как дрожанье зеленой мечты светляков,
Как мерцанье бродячих огней,
Как зажженные светом вечерним края облаков,
Распростерших свой траур над ликом сожженных и гаснущих дней!

Константин БАЛЬМОНТ, "Гимн огню"


Огонь и осень нынче неразлучны и в нашем венке, и в сердце, встрепенувшемся в рождении мира целой зодиакальной эпохи и никак не желающем уняться в предверие холодных дождей и зимы. Так уж устроен человек, пламенеющий любящим сердцем от детства до седин, что всегда отзовётся на прекрасное лучшей из улыбок своей души. Это только пятая часть гимна, но уж как хороши тут образы, как поёт, звенит слово, несущее всю многомерность смыслов в проявлении блистающего и звонкого окружающего мира, настойчиво напоминающего тебе, что когда-то твои великие предки летали и повелевали главной стихией мира! О чём напоминают тебе ночью звёзды, манящие в свои просторы: когда-то ты, а теперь лишь твоё астральное тело, сопричастны великой привилегии ария купаться в дождях вселенского звёздного огня. Помни-и-и...

Осень юная, задорно-золотая,
По земле шагает, с ветерком играя,
Под собой опавшую листву пиная,
Она смело солнце за лучи хватает.

Осень-женщина бредет по стылым лужам,
Вся продрогла, мокрая, ей зонтик нужен,
Под ногами лист сырой и не шуршащий,
Плачет горько дождик нудно моросящий.

Осень старая идет, бредет с клюкою,
Озирается вокруг себя с тоскою,
Листья черные примерзли на дороге,
И снежинки белые летят под ноги.

Примостилась на пенек старуха-осень,
Зиму ждет, прийти скорее просит,
Юность рыжую и зрелость вспоминает,
Образы которых тают, тают, тают…

Вера Скалдина