Мы делимся на свет и тьму, на нищету и на монархов,
На прошагавших сотни миль и просидевших в старом парке.
На создающих новый мир и тех, кто строит новый бизнес,
На тех, кто носит рюкзаки, и тех, кто носит годы жизни.

Мы делимся на прошлый день и тех, кто ждет прихода завтра,
На покорившихся судьбе, и тех, кто сам - свободный автор.
На тех, чьи страхи на цепи, и тех, чьи вырвались наружу...
На тех, кто дорог и любим, и тех, кому никто не нужен.

Мы делимся на тех, кто ждет, и тех, кого мечтают встретить,
На тех, кто бросится на дно за теми, кто их не заметит.
На тех, кто пишет по ночам, и кто сжигает наши письма.
На тех, чьи сны украли те, кому мы никогда не снимся.
Deacon

худ.П.Кончаловский

В церкви яблоками пахнет.
Всяк, войдя, вдохнет и ахнет:
«Ах!»
Горы яблок на столах,
И в корзинках, и в мешочках,
На тарелках, в узелочках.
Радость, хлопоты, волненье –
Скоро будет окропленье!
Кисть священник обмакнул –
И взмахнул.
Окропляются плоды,
Словно дождиком сады!
Я от счастья рот разинул –
Как зевака, как разиня,
А священник пошутил:
Взял меня – и окропил,
Словно яблоко в корзине!

Художник Мстислав Павлов (Mstislav Pavlov) родился в Ленинграде в 1967 году. В 1985 году, после окончания художественного училища, поступил в Ленинградский государственный академический институт живописи имени И.Е. Репина, который закончил в 1997 году.

С 2002 года Мстислав Павлов является членом Союза Художников России.

Работы художника хранятся в музеях и частных собраниях живописи по всему миру.

Смотрим картины художника Мстислава Павлова (Mstislav Pavlov)

Тамрико Каминохикари

Через несколько дней станет пасмурно, сыро и холодно,
В южный край улетят, попрощавшись с Москвой, журавли,
Взоры будет ласкать с тополей облетевшее золото
И поэты напишут о светлой печали земли.

А сегодня за тридцать, по-летнему жарко и ветрено,
Ни слезинки дождя, ни росинки на листьях берез.
Очень хочется взять и влюбиться, но я не уверена,
Что в такую жару встречу принца из сказочных грез.

Занавешу окно и желанья свои потаенные
Спрячу в облаке самых красивых и ласковых снов.
А проснувшись, увижу глаза безмятежно-влюбленные
В зацелованных нежными чувствами строчках стихов.

И подумаю, это, наверное, лето кончается,
Бабье лето в сюжеты осенних поэм пригласив...
А за окнами звезды на небе в «люблю» собираются,
Лунный свет по бокалам заветных желаний разлив.

Вот и всё… Мы застыли в молчаньи,
В понимании дальше – черта,
Что разделит любовь от печали,
От скупого: "не тот" и "не та".

На пороге помедлю с уходом
Попытаюсь понять оборот:
Как любовь, озарявшая годы,
Растворилась в обидах за год.

Может быть, захлебнулись в восторгах?
Или лодка разбилась о быт?
Иль закат начинался… с восхода?
Может быть, может быть… Может быть!

В том узле всех страстей может статься
Не найти Ариаднину нить…
Остаётся тебе – оставаться,
Ну, а мне – уходить... Уходить!

Нас разносит бездушным отливом,
Все ясней проступает печаль.
Может быть, мы и будем счастли;вы,
Но такими, как были – едва ль...

И пока друг от друга мы прячем,
Что для нас невеликий секрет:
Наше прошлое будет богаче
Накоплений всех будущих лет...

Помнишь, как мы сгорали в объятьях,
Помнишь счастье без внешних причин
И восторг бытия… Но опять я
Не о том… Помолчим, помолчим…

Не найдя на вопросы ответов
Лишь банальность в сознаньи кручу,
Что винить тут кого-то нелепо –
Мы могильщики собственных чувств.

Оттого на душе так тревожно,
Что дилемму я сердцем "вкусил":
И остаться, увы, невозможно.
И шагнуть за порог – нету сил…

Помолчим над чертой обреченно,
Разойдёмся (нужны ли слова?),
Как единый поток разделенный
Монолитной преградой на два.

Нас подхватит забот вереница,
Только грусть сквозь судьбу пронесём…
Вот и всё, нам осталось – проститься!
Вот и всё…

Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.

Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,

Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину – такую,
Кокой ее ты в детстве увидал.

Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом.
Песчаный берег с низким ивняков.

Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится.
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

Да. Можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.
Константин Симонов

Хочется теплых, как лето закатов,
Рифм, улетающих к южным ветрам,
Лунных ночей, золотых звездопадов
И поцелуев с росой пополам.
Сказочных снов и полынных рассветов
Средь красоты романтических грез,
Ласковых строчек любимых поэтов
И изумрудов на крыльях стрекоз.
Хочется нежных, доверчивых взглядов,
Синих дождей, васильковой зари,
Мятных полей и речных перекатов,
Счастья и новых стихов о любви.

Едва предзакатной прохладой повеет —
Свершается тайна вселенских чудес.
Выходит из сумрака Лунная Фея,
Гулять по бескрайним просторам небес.

На млечном пути закружит в менуэте,
Пыльцы серебристой касаясь слегка
Прокатится лихо на яркой комете,
Пройдет мягкой поступью по облакам.

Сверкают на крыльях ажурные нити,
А волосы как золотой звездопад.
Мерцающим жемчугом платье расшито,
А в ясных глазах изумруды блестят.

На бархатной шали загадочной ночи
Она вышивает узоры из звезд.
И всем кто не спит, она верно пророчит
Прогулку по царству пленительных грез.

И только один астроном с восхищеньем
Любуется ею всю ночь напролет.
И с вечером каждым ее появленья
С великим желанием трепетно ждет.

Дайм Смайлз