я за тебя молюсь всем праведным святым.
я за тебя отдам всё то, что сердцу любо,
чтобы в нелегкий час дороги, как холсты
вели тебя вперед, лаская ветром губы...
я за тебя скажу о чём пришлось молчать,
и заслоню от бед, от зависти руками.
я вышивать начну - и отболит печаль,
чтоб устелить твой путь на счастье рушниками...
мне, право, всё равно, что говорит молва.
не им меня судить. пусть сетуют потише.
я за тебя молюсь, покуда я жива:
и небу, и земле - чтоб кто-то да услышал.
звезда его - гори! река его - неси!
стелись ковром трава, чтоб почивалось сладко.
и чей-то добрый дом - от холода спаси.
а я за ним - вослед. невидимо. украдкой:
прибрежною волной, соловушкой лесной,
и летнею грозой, что как ребенок плачет.
и где бы ни был ты - со мной, иль не со мной.
я за тебя молюсь. и не могу иначе...

Виктор Иванович Зарецкий. Белый пароход. 1982 г., 120 × 183 см.

Сегодня на нашем канале встреча с замечательным художником второй половины 20 века Виктором Ивановичем Зарецким, художником ярким, многогранным и способным на эволюцию в своем творчестве, большая часть которого прошла в эпоху приоритета соцреализма.

Белые дома - белее снега,
Крыш черепица - цвета абрикоса,
Синие оконца, ставни –
Словно веки глаз полуприкрытых.
Безмолвие рощ окрестных.
Белое в зеленом, легкий шепот ветра.
Голубое в синем, небо
В море смотрится, как в зеркало.
А может, море отразилось в небе?!
Край любимый вижу снова…

Осликов упрямых на тропинках узких
Меж колючек, острых как кинжалы.
Тени облаков на каменистых склонах,
Шаг копыт неровный под тяжестью поклажи.
До краев до самых наполнены корзины
Новым урожаем – спелым виноградом,
Сладким и прекрасным, как улыбка солнца.
И потом в деревне, в каменной давильне
Соком обратится спелая лоза,
Под ногами юной девы,
Что прекрасна, как улыбка солнца.

Будет синий вечер, расцветет фиалкой
В небе сумрак ночи, звезды замерцают,
Отражаясь в море…
Я стакан наполню ароматной влагой.
Кровь лозы прогонит и тоску, и горе,
И припомню девы голос серебристый,
Взгляд ее лукавый, но по-детски чистый…
Янис Ритсос

Под кронами летнего сада
Мы слушали трель соловья.
В звенящей тиши звездопада
Росой умывалась заря.

А мы любовались рассветом,
Вдыхая любви аромат...
Прошло разноцветное лето,
В душе закружил листопад.

Листва, облетевшая с кленов,
Ложилась на мокрый асфальт,
Но был, как и прежде, влюбленным
Твой нежный и ласковый взгляд.

Летели часы и минуты,
Деревья сменили наряд,
А мне не забыть почему-то,
Как мы приходили в наш сад

Послушать знакомые трели
Под кронами в летние дни...
Как жаль, что шальные метели
Дорожку в наш сад замели.

       У деревьев тоже есть душа.
     Ветер с кленов обрывает листья.
     Осень, листопадами шурша,
     Нам с тобою шлет на память письма.

   Листья желтые, как корабли,
    Уплывают в синих луж безбрежность;
  И уходят мысли о любви,
   Оставляя нам на память нежность.

  Где ты был, когда седая осень
 Лист последний с клена сорвала
И безжалостно на землю бросив,
Мое сердце снегом замела?

И чужой ты, и далекий... Где ты?
И меня с тобою рядом нет.
Как мгновенье, пролетело лето.
Осень нам прощальный шлет привет.

   И кружатся золотые листья
  В бальном танце в темноте ночной.
   Это осень шлет на память письма,
    Чтоб могли мы их прочесть весной.

            Ангелина Аксенова

В её чистых глазах - отражение осени,
Целый мир, состоящий из туч и дождя,
Зачарованный вальс, ожидание просини,
Всё, что солнечный день завещал, уходя.

Эта девушка пахнет полынью и свежестью,
Спелым яблоком, выросшим в райском саду,
Ей сентябрь о приходе своём шепчет с нежностью,
Дарит светлые сны и отводит беду.

Прирожденная царственность, плавные линии,
Яркий проблеск омытой дождём синевы,
Эту девушку многие знают по имени,
По короне из первой опавшей листвы.

Ей к лицу все оттенки осеннего знамени,
Притягательность сумерек, лёгкая грусть,
Время года, когда всё охвачено пламенем,
Нарастающим шелестом мыслей и чувств.

Золотистая осень - шкатулка с сокровищем,
Отзвук сердца, которому холод знаком.
То поделится с миром рябиновой горечью,
То окутает воздух живым волшебством.

Шёлк янтарных волос, мягкость губ, шёпот омута,
К нам врываются песней из тайной глуши.
И во всех уголках, что рукой её тронуты,
Ты найдёшь воплощения женской души.

Где-то клёны листву пожелтевшую сбросили,
За окном вечереет примерно к шести.
В её чистых глазах - отражение осени,
И красивее глаз на земле не найти.
Алеся Синеглазая

Ваграм Давтян (Vahram Davtian). Речь. 2022. Холст, масло. 120x200 см.

Давно заметил две традиции в сюжетной линии армянских художников. Это, во-первых, традиция изображения морских пейзажей (притом, что в Армении нет моря), очень часто великолепных (вспомним великого мариниста Айвазовского). Я как-то в полу-шутку проинтерпретировал это своеобразным архетипом, сложившимся во время ситуации с Ноевым ковчегом, приплывшим после всемирного потопа на гору Арарат…

© Ваграм Давтян (Vahram Davtian). Вдохновение, 2017. Холст, масло. 150 × 230 см

Расплавленным золотом в блюде лазури –
осенние клёны в объятьях небес...
Кому-то – пора увяданья и хмури,
а мне – спелых яблок и Киндзмараули,
арбузного хруста, бунтарства, чудес!

О, как мне по нраву осенняя щедрость,
янтарно-медовый налив сентября,
октябрьского утра прохладная терпкость,
ноябрьских ветров бесшабашная дерзость
и ночью по крышам стаккато дождя!
 
Люблю листопадную лихость и удаль,
сухую чечётку  шагов и листвы,
дождя и промокших зонтов пересуды,
люблю, как деревья играют этюды
под музыку ветра, что кру'жит дворы...

И даже задумчивость стылого неба,
порой в необъятной тоске до краёв,
близка мне... А рядом, над коркою хлеба,
под струнно-гитарные веток напевы
азартные сходки задир-воробьёв...

Как хочется с кем-то делить эту осень,
сквозь градин гребёнку по лужам – домой,
дневную усталость, как листья, отбросить
и с кем-то встречать предрассветную просинь
осеннего утра... 
Не с кем-то...  с Тобой!
Светлана Маляр

Я думаю – нет в жизни тёмных пятен,
Когда на ней - бесстрашия печать,
И мир любви земной – невероятен,
И я – всего лишь часть его, лишь часть.
На звёздном перекрёстке мирозданья-
Стою,  одета в мысли и шелка,
И сны мои не старятся годами
И вдаль текут,-
Наверно, я река.
И смех мой – незабудками приручен,
И голос – к полнолунию привит.
Я думаю, что завтра будет лучше
Для певчих дней,
Наверно, я магнит
Для солнца, что рассказывает травам
О  буднях несмолкающей земли,
О том, что мир живёт не ради славы,
И строки расцветают - от любви,
Где ноты дней и сны кленовых почек
Вращают наши хрупкие слова,
И целый мир во мне сосредоточен,
Где я – всего лишь отзвук волшебства.
Ольга Олгерт

Птичек любят. И Пол Бригам (Paul Brigham, род. 1959) особенно.Калифорнийский художник, практически самоучка, вдохновлен японским традиционным искусством укиё-э (ukiyo-e, или «плавающего мира»). При этом работы Пола - это не имитация старинного и древнего, а собственный опыт, опыт художника XXI века, впитавшего с уважением предшествующие культуры. Он провёл годы, путешествуя и изучая философию Дзен (Zen philosophy), аутентичное искусство Азии. Вырос в семье, где увлекались японским садовым дизайном и вообще азиатской культурой. Так что интерес к истинному балансу и к природе пророс в нем органично.

В Питере вечер, в Питере пробки,
Тысячи звёзд зажигаются всюду,
Слышу твой голос мягкий и тёплый,
Хочется счастья, хочется чуда.

Встреть меня дома, чаем с корицей,
Встреть теплотою, улыбкой, уютом,
Мне бы к родному плечу прислониться
И просидеть так до самого утра.

Мне бы усталость лечить человеком,
Чтобы в объятьях топить своё горе,
Чтобы, когда закрываются веки,
Он представлялся мне
ласковым морем.

В Питере тучи, в Питере слякоть,
Тысячи окон засветятся ночью,
Слышу твой голос нежный и мягкий,
Ты меня любишь? Я тебя очень.

Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.

В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель —

Она с величием, он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.

Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.

Александр Сергеевич Пушкин

1830 год

Отчего я не художник?
В нежных сумерках закат
Опускает осторожно
Свои тени в летний сад
На душистый куст сирени,
Что склоняется ко сну,
На дорогу вдоль деревни
И на старую сосну,
Что стоит среди поляны
В окружении ветров,
Ярко-красных, и багряных,
И оранжевых цветов.

Отчего я не художник?
Кистью изумрудный блик
Нанесла бы осторожно
Я на полотно в тот миг,
Чтоб остановить навечно
Тёплый вечер бытия –
Песню вольности беспечной
Ускользающего дня,
Беспредельности участье,
Бесконечности простор,
Непредвиденное счастье,
И души моей восторг.

То уставшая и грустная,

То счастливая и нежная -

Кто ты, Женщина из зеркала,

От дыханья запотевшего?

То строптивая, упорная,

То в бессилии поникшая,

Кто ты, Женщина из зеркала,

Близко так к стеклу приникшая?

Что за взглядом этим прячется?

Что в улыбке этой кроется?

Чем душа томится-мается?

О чем сердце беспокоится?

Обо мне ли ты задумалась?

Я измотана от ревности…

От неверности мне вздумалось

Руку дать другой неверности.

Что мне скажешь, Непонятная?

Осуждаешь, Молчаливая?..

Моя Жещина из зеркала -

Взгляд пронзительно-пытливый.

Заплутала я, запуталась,

Жизнь моя - дорога пыльная.

Помоги мне, моя Женщина,

Помоги мне. Ты же - сильная?!
 

Юлиана Першина