Стол на веранде ,
Синее платье,
Солнце в бокале,
Море вдали ..
Тень от деревьев
Розы спасает.
Сядешь за стол
И вдаль посмотри..
Утро прекрасно ,
Завтрак у моря..
Воздух и блики,
Зелень листвы.
Завтрак чудесный
С запахом солнца
Ты заберешь
В свои новые сны.
Белые лодки
Волны качают.
Синяя гладь ..
отражения в воде...
Мягкий песок
Со следами играет.
Райское место
Есть на земле...

Я лунный луч, я друг влюбленных.
Сменив вечернюю зарю,
Я ночью ласково горю,
Для всех, безумьем озаренных,
Полуживых, неутоленных;
Для всех тоскующих, влюбленных,
Я светом сказочным горю,
И о восторгах полусонных
Невнятной речью говорю.
Мой свет скользит, мой свет змеится,
Но я тебе не изменю,
Когда отдашься ты огню,
Тому огню, что не дымится,
Что в тесной комнате томится,
И все сильней гореть стремится —
Наперекор немому дню.
Тебе, в чьем сердце страсть томится;
Я никогда не изменю.

Родившийся в колыбели на горе Арарат Мартирос Манукян менее чем за полвека взошел на вершину художественного Олимпа. Это было 5 августа 1947 года в Ереване, столице Армении. По словам артиста, ему суждено было стать художником. «Бог дает нам что-то при рождении, и все. Я всегда верил в себя». Художественные способности позволили ему поступить в Академию художеств сразу после окончания средней школы. В детстве Мартирос восхищался классической живописью и любил посещать галереи и музеи. Там он искал спокойного созерцания картин великих художников.

По словам Манукяна, серьезно заниматься живописью он начал в 11 лет. В 1967 году поступил в Академию художеств в Ереване. Также учился в Москве и Ленинграде. 26-летний Мартирос Манукян стал членом Союза художников СССР. Его первая выставка состоялась в 1972 году в Ереване, затем последовали многие другие. Однако в 1987 году он эмигрировал в США.

Последние воспоминания

- Ту далёкую встречу, вы помните?
Ах, не помните? Что ж, извините,
если был я сверх меры навязчивым -
очень строго, прошу, не судите.

Улыбнитесь при встрече когда-нибудь,
буду знать, что меня Вы простили.
Но в глазах Ваших милая лёгкая грусть,
в тех глазах, что весёлыми были.

Ну, скажите хоть слово, к чему молчать?
Неужели совсем позабыли?
- Я вас помню, но, право, с чего начать?
Невозможно несмелым вы были!
Владимир Бигма

Я тебя нарисую
 В оттенках зари,
 Может быть, не такую,
 Но ты не смотри,
 Что я кисть неумело,
 Несмело держу...
 Что ж, приняться за дело
 Теперь я хочу.
 Вот туман белый-белый -
 Он будет холстом,
 Я его до предела
 Сгущу, а потом
 Осторожно две капли
 У моря возьму...
 Вот глаза, ну, не так ли?
 Их в холст я вкраплю.
 Как туманен и светел
 Струится твой взгляд!
 Я такому успеху
 Несказанно рад!
 Две парящие птицы -
 Разлеты бровей,
 А под ними -  ресницы
 Пушистых ветвей...
 Отыщу самых свежих
 Алых роз лепестки -
 Бархатисты и нежны
 Будут губы твои!
 Золотистые листья
 Осенних берез -
 Это кудри твоих
 Непокрытых волос...
 Вот и все -
 Я закончил
 Желанный портрет,
 Мой подарок прими
 И живи много лет!
Евгений Хованский

Бокал вина,любви завядшей роза.
Я пью до дна.Жизнь не стихи,а проза.
И в тайне от тебя,скрывая боль разлуки,
В бессилии своём я опускаю руки.

Бокал вина,тоской извне креплённый,
Ты был со мной,любовью окрылённый.
Но время кончилось,подаренной судьбою,
Ты без меня,а я опять в тоске с тобою.

Ты мне скажи,чего на свете стоим,
Грустим,тоскуем,временами спорим.
Нас ветром по миру с тобой друг разносило,
И превратило в пепел нас,в труху,что было.

Бокал вина,пропитан горьким вкусом,
Глоток любви,столь спрятанной искусно.
И тишина,звенящая в ушах до боли,
И ты ушедший в никуда по чьей-то воле.
Людмила Чинякова

© Петров Михаил. Великий дворник. «О, сколько моих друзей в студенческие годы подрабатывали дворником, а кое-кто и будучи уже на пенсии…» - М.Л.

Буквально во время работы над этой публикацией в одной из заметок о выставке, посвященной памяти художника я узнал, что в 2018 г. его не стало… Жаль! К тому же это известие очень уж резко контрастирует с удивительно светлым и жизнеутверждающим творчеством этого художника, о котором здесь идет речь.

© Петров Михаил. Натюрморт со спящим котом

Как жить, когда тебя не понимают
И лезут постоянно в душу, для того,
Чтоб разузнать твои все тайны,
Которые ты прячешь очень глубоко?
Меняя свои маски каждодневно,
Чтоб не могли узнать об этом всём,
Душа одной молитвой выживает,
Соприкасаясь с самым её дном,
Своих земных пороков прогрешенья.
О, Боже, как болит молчанием душа,
Когда ты улыбаешься прохожим,
На каждый их вопрос:
" Ну, как она" ?
Никто не смотрит глубже этих масок,
Никто не знает, как душа болит.
И продолжая маскарад свой праздный,
Назло всему, я продолжаю жить!

Мерцание звезд и свет луны,
Нам дарят сказочные сны…
Себя мы видим в небесах
На ярких, звездных облаках.
Встречаем там свою любовь,
И наслаждаясь счастьем вновь,
Мы, взявшись за руки идем
По лунной лестнице вдвоем.
А на пути вишневый сад…
В нем кружит чудный аромат,
Летят повсюду лепестки,
Как будто это мотыльки.
Божественно поет Жар-птица,
Она на пение мастерица…
Все перья золотом горят,
Роскошный у нее наряд.
Мы в этом сказочном раю,
В волшебном и чужом краю,
Забудем горе и печаль,
Обиды все прогоним в даль.
Мерцание звезд и свет луны,
При виде утренней зари,
Исчезнут в облачном дыму,
Наш сон продлится наяву!

Мало тебя, мне так мало тебя,
Ночь опустилась на спящие улицы,
Пасмурно, осень, конец октября,
Небо ночное темнеет и хмурится.
Я о тебе вспоминаю, любя,
Месяц сквозь тучи глядится в окошечко,
Мало тебя, мне так мало тебя,
Скоро приедешь, осталось немножечко.
Знаю, нелепо устроена жизнь,
Но все равно буду ждать и надеяться.
Вот и приехал, и мы обнялись,
Так почему, почему мне не верится?
Рядышком ты, а мне мало тебя,
И поцелуев, и слов твоих искренних.
Как же ты жил вдалеке от меня?
Как же мне мало тебя, мой единственный.

Летняя сказка несбывшихся снов –
Теплое эхо осенних рассветов,
Будто бы в сердце вернулась любовь
Бабочкой-счастьем цветастого лета.
Только безоблачно-синий рассвет
Вновь остывает на кончиках пальцев,
Где заблудилась средь звездных планет,
В сны улетевшая бабочка-счастье.
Чтобы вернуться в простор синевы
Теплым дыханием бабьего лета
И возвратить разноцветные сны
В сердце холодных осенних рассветов.
В солнечном свете ее красота,
Словно в объятиях нежности тонет...
"Как я соскучилась! Здравствуй, Мечта!
Не улетай, оставайся в ладони!"
Осень дождливая каплями слов
Дарит полет и восторг настроения,
Если живет на ладони любовь –
Бабочка-счастье – мое вдохновение.

Распустившаяся весною
Роза, скрыта листвой сквозною,
Соловья пьянит ароматом.
Плачет он, хмельной: «Что со мною?
Чем гордишься ты — неужели
Сердцем каменным в милом теле?
Горе взваливаешь на горе
И безумишь меня без цели.
Ты алеешь моею кровью,
Шлю за то тебе славословье.
Где награда? Иль незнакома
Роза с жалостью и любовью?
Эти иглы не для того ли,
Чтобы сердцу умножить боли?
Плачем тешишься ты, как песней,
Слёзы буду я лить доколе?»
Улыбается роза мая:
«Нет, я боль твою понимаю,
Но рыданья и песнопенья —
У влюблённых судьба такая.
Всё же плач ты сдержи и пенье,
Не костёр твоё опьяненье,
И развеет такое пламя
Ветра лёгкое дуновенье».

Александр Гарсеванович Чавчавадзе

Наверное, не стоит вспоминать,
То, что забыть однажды захотелось.
Зачем же душу бедную терзать,
Чтоб сердце только больше разболелось?
Чтоб снова разгорелись те угли,
Однажды уж погашенные мною,
Чтоб снова всколыхнулся ком обид,
Спрессованный раствором жгучей боли?
Наверное, не стоит вспоминать,
То, что уже когда-то отболело,
Чтоб не вернуть себя в тот самый миг,
Где отказали мысли, ум и тело.
Где ничего уж больше не болит,
А лишь щемит и давит прямо в душу,
Ведь сердце не железный монолит,
О нём болеть и волноваться нужно.